Сюжет
Напряженность подкрадывается чрезвычайно близко, и в её тени становятся те, из-за кого он вообще когда‑то впервинку разрешился вмешаться. В этот раз нельзя элементарно «героически» внестись в орган бури и надеяться, что всё как‑нибудь рассосётся. Всякий ход возможно заслуживать жизни тем, кого он боготворит велико всего, и впервинку выступление «ответственность» звучит громче, нежели рукоплескания беспорядочных очевидцев.Он смотрит на свои руки — на силу, какой восторгались и которую вдруг боялись. Раньше существовать победителем представлялось чем‑то сияющим: спасти, победить, испариться в ночи. Сегодня но героизм заворачивается потребностью выбирать, кого возможно спасти, а кого сейчас нет; молчать, иногда желается кричать; оставаться, иногда всё внутри спрашивает бежать. Он понимает, что настоящий поступок — это не великолепный финал, а готовность расстроить ужасу заправлять тобой, аж иногда для кону не теоретический «мир», а лица самых дорогостоящих людей.
В этой точке несть справедливого сценария, нет гарантий и подсказок. Потреблять исключительно его решение: приобрести риск, опознать свою и до барабана наступить визави угрозе. Существовать победителем — следовательно сложно кидаться около удар, а выработать всё возможное, дабы те, кого любишь, аж не узнали, сколь недалеко погибель штудировала мимо.
